niistali@yandex.ru Телефон: (495) 485-14-47
 
ГЛАВНАЯ
ГЛАВНАЯ страница
поездки 2008 по Австрии, Италии, Германии
Полезные советы
ГОРОДА И ЛЮДИ
  МОСКВА, ПОЛЬША.
17-18 мая
  ВЕНА.
19 мая

  ВЕРОНА.
20 мая
  ПИЗА, ФЛОРЕНЦИЯ.
21 мая
  РИМ.
22 мая
  РИМ.
23 мая
  НЕАПОЛЬ, ПОМПЕИ, КАПРИ.
23 мая
  РИМ, ВАТИКАН.
24 мая
  АССИЗИ, САН-МАРИНО.
25 мая
  ВЕНЕЦИЯ.
26 мая
  ЗАЛЬЦБУРГ, МЮНХЕН.
27 мая
  НЮРНБЕРГ, ДРЕЗДЕН.
28 мая
  ВРОЦЛАВ, МОСКВА.
29-30 мая

 

САНТА-МАРИЯ ДЕЛЬ ФЬОРЕ, ФЛОРЕНЦИЯ
(Santa Maria del Fiore, Duomo in Florence
Кафедральный собор Святой Марии с цветком)
http://www.duomofirenze.it

Фильм о соборе: http://video.mail.ru/mail/galla-x-/3078/2841.html (Мировые сокровища культуры)
Виртуальные панорамы собора, в том числе и закрытого для публики алтаря Святого Зиновия (Сан Дзенобио Zenobius) - первого епископа Флоренции, и соседних зданий: http://www.panoramicearth.com/5367/Florence/Basilica_di_Santa_Maria_del_Fiore_-_Duomo.

О баптистерии см. ниже.


Сфотографировать толком эту громаду с земли не откуда.
Жилые дома слишком близко расположены.





Основу собора заложил Арнольфо ди Камбио еще в конце XIII столетия. Однако Арнольфо скончался в 1302 году, успев построить только фасадную стену и частично боковые.

A северная дверь фасада
B средняя дверь фасада
C южная дверь фасада
D Bell Tower Door
E Canon's Door
F Almond Door Porta della Mandorla
G Bale Door

1 a) Мозаика "Коронация Марии" Gaddo Gaddi; b) Frescos by Santi di Tito, Music-making Angels; c) Clock, painted by Paolo Uccello; d) Stained glass window by Lorenzo Ghiberti, The Assumption of Mary to Heaven.
2 Бюст Брунеллески Brunelleschi.
3 Бюст Джотто Giotto.
4 Бюст Марсилио Фичино Marsilio Ficino, философ, гуманист, астролог, основатель и глава флорентийской Платоновской академии.
5 Бюст Эмилио де Фабриса Emilio De Fabris, архитектор, в 1876-1887 отделывавший фасад собора.
6 Бюст Арнольфо ди Камбио Arnolfo di Cambio.
7 Бюст Antonio Squarcialupi, органист и композитор.
8 Фреска с изображением итальянского наёмника Никколо да Толентино Nicolo da Tolentino, автор: Андреа дель Кастаньо Andrea del Castagno.
9 Фреска с изображением английского кондотьера Джона Хоквуда Sir John Hawkwood, автор: Паоло Уччелло Paolo Uccello.
10 Памятник Данте и Божественной комедии, Domenico di Michelino.
11 Ограда хора, Baccio Bandinelli.
12 Главный алтарь.
13 Кафедра (кресло епископа).
14 Распятие, Benedetto da Maiano.
15 a) Bronze doors by Luca delIa Robbia; b) Relief by Luca delIa Robbia, The Resurrection of Christ.
16 The "Mass Sacristy" with 15th century intarsias
17 The altar of Saint Zanobius and of the Blessed Sacrament: a) The urn with Saint Zanobius'relics, by Lorenzo Ghiberti; b) Last supper by Giovanni Balducci (1560-1603).
18 Relief by Luca delIa Robbia, The Ascension of Christ.
19 Entrance to the excavation of the former cathedral, Santa Reparata.




Автор фото: Artur Lutz
Купол собора, который стал символом всей Тосканы, был спроектирован гениальным архитектором Возрождения Филиппо Брунеллески.

В 1293 году Флорентийская республика решила воздвигнуть рядом с Баптистерием Сан Джованни новый собор. Строительство начали на месте старого собора, который назывался Санта Репарата (IV-V век) в честь святой, которую особенно почитали во Флоренции, так как в день ее памяти была одержана победа над варварами.
Новый собор в 1412 году официально посвятили Богородице, и он стал называться «Santa Maria del Fiore» (Санта-Мария дель Фьоре — собор Святой Девы Марии с цветком лилии в руках).
Гигантская величина и сказочная нарядность нового собора должны были стать символом могущества и богатства Флоренции. Собор стал гордостью жителей Флоренции, а строительство велось под девизом: «Воздвигнуть церковь такой по величине и великолепию, чтобы нельзя было потребовать человеческих сил и рвения ни большей по размерам, ни более прекрасной постройки».
Арнольфо ди Камбио, которому гильдия искусств поручила строительство, был главным архитектором городского Совета и к этому времени успел прославиться благодаря строительству францисканской церкви Санта Кроче (Св. Креста), а в 1298 году он же приступил к проектированию Палаццо Веккьо.
Закладка фундамента нового кафедрального собора была отпразднована с великой торжественностью в день Рождества Богородицы в 1296 году (8 сентября). Первый камень в основание здания заложил кардинал Пьетро Валериано Дурагуерра, первый легат, посланный во Флоренцию (папой Бонифацием VIII). Арнольфо работал над строительством собора вплоть до 1302 года, когда он умер.
Хотя в этот период господствующим архитектурным стилем была готика, Арнольфо задумал базилику, отличающуюся классической роскошью, с тремя широкими нефами, сходящимися в главном алтаре, где должна была находиться кафедра в форме трилистника, на которую должен был опираться купол. По его проекту диаметр купола должен был равняться 45,5 метров, как и у баптистерия.
После смерти архитектора строительство собора прервалось на долгие годы. В 1330 г. в Санта-Репарата обрелись мощи святого Зиновия Флорентийского, что придало работам новый стимул. В 1331 г. коммуна Флоренции передала гильдии торговцев шерстью (итал. Arte della Lana) попечительство над строительством. На пост главного архитектора был назначен Джотто, который вместо продолжения строительства собора начал в 1334 г. строительство кампанилы (колокольни). Когда Джотто умер в 1337 г., был возведён лишь первый её ярус. Работы продолжил Андреа Пизано, но в 1343 г. он был изгнан из города вместе с капитаном и пожизненным протектором Флоренции Готье де Бриенном, герцогом Афинскии. В 1348 г. работы были прекращены в связи с чумой.

На фреске 1342 года, находящейся в музее Бигалло, запечатлено недостроенное здание собора. Под руководством Франческо Таленти Francesco Talenti, надзиравшим за строительством в 1349-1359 годах, была закончена колокольня, и выполнен новый проект купола: центральный неф был разделен на четыре квадратных придела.
В 1359 г. пост Таленти занял Джованни ди Лапо Гини Giovanni Ghini (1360—1369), разделивший главный неф арками на четыре квадратных участка. Другие архитекторы, участвовавшие в строительстве: Альберто Арнольди, Джованни д’Амброджо, Нери ди Фьораванте и Орканья. К 1375 г. старая церковь Санта-Репарата была снесена, к 1380 г. был окончен неф, а к 1418 г. оставалось только закончить купол.
Карл V сказал по поводу кампанилы: «…такую драгоценность следует хранить под колпаком и доставать оттуда исключительно по большим праздникам».
К 1380 г. стены здания были, наконец, возведены, но возникли проблемы со строительством купола. Возник перерыв в строительстве на 40 лет.
В начале XV века продолжались работы по облицовке мрамором внешних стен и украшению боковых входов. Но проблема купола оставалась нерешенной…

Купол, проект которого предложил Брунеллески, строился по совершенно новой и уникальной по тем временам технологии. Брунеллески предложил сделать купол двухслойным. Это первый в мире восьмиугольный купол, да еще построенный без возведения опирающихся на землю лесов. Прежде чем приступить к работе, Брунеллески начертил план купола в натуральную величину на отмели реки Арно возле города. Брунеллески не располагал никакими готовыми расчетами, ему пришлось проверят устойчивость конструкции на небольшой модели. В конце 1418 г. четыре каменщика изготовили модель в масштабе 1:12, которая демонстрировала проект купола и инновационный способ его возведения без сплошной опалубки.

Две оболочки купола связаны 24 ребрами и 6 горизонтальными кольцами. Строительство купола началось в 1420 и закончилось в 1446 году. На возведение купол ушло 4 миллиона кирпича различной формы. Фонарь на куполе был закончен Michelozzo, другом Брунеллески, в 1461; шар и крест с мощами - Верроккьо в 1469. Шар подняли наверх с помощью машины, сконструированной Микеланджело.

Кафедральный собор Флоренции был освящен папой Евгением IV 25 марта (флорентийский новый год) 1436 года, когда со дня закладки собора прошло 140 лет. Впрочем, облицовка фасада мрамором была закончена только в 1886 году. Длина собора — 153 м, ширина — 90 м, высота купола — 107 м.
Базилика была местом знаменитых проповедей доминиканского монаха Савонаролы. На Пасху 1478 года по поручению папы Сикста IV и флорентийского семейства Пацци несколько убийц покушались на жизнь Лоренцо Великолепного и его брата Джулиано Медичи. Джулиано был убит, а Лоренцо с помощью друзей удалось спастись в одной из ризниц собора. Здесь же проходило открытие Совета Флоренции 2 марта 1439 года, на котором было достигнуто временное примирение Православной и Католической церкви. А в наше время любой желающий может подняться по узкой винтовой лестнице на смотровую площадку купола и увидеть великолепную панораму Флоренции.

Брунеллески выступил в строительстве купола скорее как инженер, а не как архитектор. Без его технических находок возведение купола было бы вообще невозможно, и современники мастера прекрасно это понимали и рассматривали его как автора купола, хотя проект восходил к модели XIV века. Хотя купол собора не сферический и он, в строгом смысле слова, даже не является куполом, а представляет собой шатер, в документах, в разного рода письменных источниках начиная с 1417 года флорентийцы упорно именуют его куполом.


Возведение арочного свода с помощью деревянной опалубки.
http://900igr.net/kartinki/mkhk/Skulptura-Romanskogo-stilja/033-Vozvedenie-arok.html


Возведение арочного свода без опалубки.
Пример из книги John Fitchen, “The construction of Gothic Cathedrals".


Модель купола Брунеллески.

В 2013 году сайт http://news.discovery.com сообщил о находке модели купола собора во время строительных работ по расширению музея собора. Длина окружности модели - 9 футов (1 фут = 30,48 см). Профессор Francesco Gurrieri предполагает, что это та самая демонстрационная модель купола, которую построил Брунеллески. Такую укладку кирпичей "ёлочкой" применяли при возведении куполов в Персии. Брунеллески был первым, кто применил ее в Европе.


Такая укладка позволяла возводить купол без опорных деревянных конструкций.


Кроме того кирпичи не укладывались горизонтально: чем выше ряд, тем больше наклон.

Здесь находится интересная статья о конструкции купола: http://schillerinstitute.org/educ/pedagogy/2013/vereycken-dome-1.html "The Secrets of the Florentine Dome", Karel Vereycken, 2013


Две лестницы, 463 ступени, между двумя оболочками купола собора ведут вверх к смотровой площадке фонаря.
В некоторых местах кирпичную кладку специально не оштукатурили, чтобы была видна ее структура.


Напротив собора (красная стрелка) у стены Palazzo dei Canonici находится памятник Брунеллески.


Слева - Арнольфо ди Камбио Arnolfo di Cambio, архитектор собора, справа - Брунеллески, автор купола собора. 1830, скульптор Luigi Pampaloni.
Здание построено для священников собора в 1826-1830, архитектор Gaetano Baccani.


Создатель смотрит на свое творение.

Щелкни, чтобы увеличить
Porta della Mandorla.

На северной стороне собора находятся самые красивые двери собора, знаменующие переход от готики к Возрождению, несмотря на готические обрамления, скульптура стала обретать все более самостоятельную жизнь. Двери так называются, потому что на барельефе Богородица изображена в нимбе в форме мандорлы. Мандорла (от итал. mandorla «миндалина») — в христианском и буддийском искусстве особая форма нимба, сияние овальной формы, вытянутое в вертикальном направлении, внутри которого помещается изображение Будды, Христа или Богоматери (реже святых). В создании дверей в начале 15 века участвовали многие художники, в том числе Донателло, Нанни ди Банко Nanni di Banco (барельеф "Успение Богородицы") и Якопо делла Кверча Jacopo della Quercia (ему приписывается мозаика "Благовещение", хотя искуствоведы авторами называют братьев Гирландайо).
"За барельеф Нанни и его наследникам была уплачена огромная сумма в 686 флоринов, из чего можно заключить о широкой известности мастера. Заказ поступил в июне 1414 года, и уже в 1415 году Нанни получил первую плату за «несколько фигур». Общественные дела отвлекли Нанни от этой работы, к которой он опять приступил в 1418-1419 годах и над которой трудился до самой своей смерти в феврале 1421 года. Он должен был изобразить Мадонну делла Чинтола (Успение Богородицы), иначе говоря, возносящуюся на небо Марию, передающую в последний момент свой пояс апостолу Фоме, который опоздал прибыть к ее смертному одру. Нанни удачно вписал многофигурную композицию в крутой острый фронтон. Четыре ангела несут мандорлу с фигурами Богоматери и двух путто, три других ангела прославляют Марию игрой на музыкальных инструментах, слева — коленопреклоненный Фома, получающий пояс (теперь утерян) из рук Богоматери, справа — дерево с взбирающимся на него медведем — символ «дикости» греха, в котором пребывал Фома. В этом рельефе Нанни поставил себе задачей передать движение летящих фигур. У Нанни передан полет, мандорла возносится на небо. По-новому обработаны и легкие одеяния ангелов, разлетающиеся от дуновения ветра. Если бы Нанни не умер молодым, кто знает, в каком направлении пошло бы его дальнейшее художественное развитие". Начало раннего Возрождения в итальянском искусстве. В.Н. Лазарев.
Первоначально пояс был из шелка с золотой парчой, затем его заменили металлическим, сейчас пояс утерян.


Три огромные двери фасада изготовлены в 1899-1903 гг. На них изображены сцены из жизни Богородицы. Мозаики в люнетах над дверями создал Niccolo Barabino: Милосердие среди основателей флорентийских благотворительных учреждений; Спас на престоле с предстоящими Богоматерью и Иоанном Предтечей; флорентийские ремесленники, купцы и гуманисты.


"Милосердие", мозаика над левой дверью, Nicolo Barabino.

Над центральным порталом - барельеф работы Tito Sarrocchi с изображением Богородицы на престоле, держащей покрытый цветами скипетр. Скульптор правой двери - Giuseppe Cassioli.


В нишах - 12 апостолов, в центре - Богородица с младенцем.

Между фронтоном и окном-розой находится галерея бюстов великих флорентийских деятелей культуры.


Предусмотренный проектом Арнольфо ди Камбио, фасад так и не был выполнен до конца и в 1587 году был разрушен. Лишь в 1871 году был одобрен другой проект архитектора Эмилио де Фабриса, завершившего работы в 1887 году. А отделка фасада была завершена во многом благодаря материальным пожертвованиям российского промышленника Демидова, чей герб теперь красуется справа от главного входа. Рядом помещены гербы других дарителей.




Герб князей Сан-Донато.

Анатолий Николаевич Демидов в 1841 году женился на племяннице Наполеона I, принцессе Матильде. Купив княжество Сан-Донато, близ Флоренции, он стал называться князем Сан-Донато, но только за границей. Сын Павла Николаевича, егермейстер Павел Павлович Демидов (1839-1885), унаследовал от бездетного дяди, Анатолия Николаевича, титул князя Сан-Донато, утвержденный за ним итальянским королем Виктором Эммануилом II в феврале 1872 года; в июне 1872 года ему дозволено было носить в России титул князя Сан-Донато.
Герб Демидовых: в щите, разделенном горизонтально золотою полосой, в верхней части в серебряном поле изображены три зеленые лозы рудоискательные. В нижней части в черном поле виден серебряный молот.


Дверь священников Porta dei canonici.

ИНТЕРЬЕР СОБОРА




Алтарь.




Пол.

Флорентийская республика в 1296 создала комитет для наблюдения за всеми работами в соборе и колокольне - Opera del Duomo, сокращенно OPA. Если быть точным, OPA это ребус. Центральный символ, напоминающий знак российского рубля, расшифровывается как предлог PER. Получается слово O - PER - A, по-итальянски дело, постройка, работа. В 1321 г. капитан Флорентийской республики установил, чтобы пять из семи главных гильдий председательствовали в комитете, сменяя друг друга каждый год. С 1331 г. работами и финансированием строительства занималась гильдия торговцев шерстью.
Организация существует и сейчас, http://operaduomo.firenze.it. В ее ведении находятся собор, крипта собора (раскопки старого собора Санта Репарата), баптистерий (под юрисдикцией Opera del Duomo с 1777), колокольня, музей собора, исторический музей.


Центральная мозаика создает иллюзию восьмиугольного тоннеля.


Часы над главным входом.

В интерьере собора выделяются необычные часы, созданные в 1443 г. и идущие по сей день. Стрелка этих часов движется против обычного направления (аналогично часам на ратуше в еврейском квартале Праги). Четыре, то ли пророка, то ли евангелиста нарисованы Paolo Uccello. Часы показывают итальянское время (hora italica), по которому 24 часа соответствуют закату солнца.

На стенах собора изображены:


английский кондотьер Джон Хоквуд Sir John Hawkwood, автор: Паоло Уччелло Paolo Uccello (через 32 года после смерти военачальника, когда его останки были перезахоронены в Англии, благодарные жители Флоренции обратились в 1436 году к Паоло Уччелло с просьбой создать над его опустевшей могилой в Санта-Мария-дель-Фьоре памятник. Искусствоведы отмечают несовершенство применённого Уччелло подхода: перспектива оказывается как бы расщепленной. Фреска практически монохромная; только фон имеет тёмно-бордовый оттенок. В 1524 г. Лоренцо ди Креди пририсовал к фреске пышную раму с канделябрами. Первоначально фреска находилась на высоте более 8 метров от пола. В 1842 году стенопись была перенесена на холст с тем, чтобы переместить изображение на другую стену храма. Не исключено, что при этом фреску обрезали на пять футов против её первоначальной величины. Всего её переносили с одной стены на другую дважды.)


итальянский наёмник Никколо да Толентино Nicolo da Tolentino, автор: Andrea del Castagno; (через 30 лет после Уччелло художник Андреа дель Кастаньо создал рядом ещё одну фреску сходной иконографии, в память о кондотьере Никколо да Толентино. В 1432 году войска Флоренции во главе с Никколо да Толентино разбили армию Сиены в битве при Сан-Романо.)


на левой стене находится фреска "Данте и три царства" или "Данте, освещающий Флоренцию своей поэмой" работы Domenico di Michelino Доменико ди Микелино, изображающая Данте с «Божественной комедией» в руке. За спиной поэта изображены ад, гора с чистилищем, на вершине горы - земной рай с Адамом и Евой (http://www.museumsinflorence.com/musei/cathedral_of_florence.html). Справа - Флоренция. Вверху - сферы небесного рая. Фреска была написана в 1465 году к 200-летию со дня рождения Данте.

В соборе установлены бюсты органиста Антонио Скварчалупи,


философа Марсилио Фичино, и Брунеллески.


Следует отметить барельеф, изображающий Джотто, выкладывающего мозаику, автор: Benedetto da Maiano.

Брунеллески и Джотто похоронены в крипте собора.

Щелкни, чтобы увеличить

Своды купола украшены циклом фресок Джорджо Вазари на тему "Страшного суда". В 1572 г. Козимо I Медичи заказал Вазари роспись купола. Теологическую программу фрески составил Vincenzo Borghini. Фигуры сгруппированы в пять рядов, по восемь секторов в каждом. Вверху вокруг фонаря изображены 24 старца (8 хорошо видны, остальные выглядывают из-за спины передних) и 4 животных из Апокалипсиса, окруживших Престол; ниже ангелы с орудиями Страстей Господних; святые и искупленные; олицетворение даров Святого Духа; ад. В восточной части изображен Христос с Богородицей и Крестителем, под ними - теологические добродетели (Вера, Надежда и Милосердие), аллегорические фигуры Времени и Триумфа церкви.


Схема фресок купола.


A - Старцы из Апокалипсиса "И вокруг престола двадцать четыре престола; а на престолах видел я сидевших двадцать четыре старца, которые облечены были в белые одежды и имели на головах своих золотые венцы." Откр. 4:4.
B - Ангелы с орудиями Страстей Христовых. В число орудий включают:

  • меч — им святой Пётр отсёк ухо Малху (иногда меч изображается с ухом);
  • столб, к которому был привязан Иисус во время бичевания;
  • бич или пучок розог;
  • руку, бичевавшую Иисуса или давшую деньги Иуде;
  • терновый венец, которым был увенчан Иисус;
  • крест, на котором он принял смерть;
  • гвозди, которыми он был распят;
  • табличку с надписью INRI — для дополнительного унижения его;
  • копьё, которое римский солдат Лонгин вонзил в подреберье Иисуса;
  • губку, смоченную в уксусе (или вине), поданную ему для утоления жажды;
  • миску для уксуса (вина);
  • Грааль — легендарную чашу, в которую была собрана кровь Иисуса;
  • одежды Иисуса;
  • игральные кости, которыми солдаты разыгрывали одежды Иисуса;
  • петуха, пропевшего трижды при отречении апостола Петра;
  • лестницу — использовалась для снятия мёртвого тела с креста;
  • клещи, которыми вынимали гвозди из рук Иисуса;
  • миску с мирром — им Иосиф Аримафейский или жены-мироносицы обтирали тело;
  • плащаницу — пелена, в которую было завёрнуто тело;
  • 30 сребренников, заплаченные Иуде за предательство (иногда изображаются в кошельке);
  • чашу — в ней умыл руки Понтий Пилат;
  • фонарь со свечой — символ предательства в Гефсиманском саду.
C - Христос, Богородица и святые.
D - Добродетели, Заповеди блаженства и дары Святого Духа.
E - Грехи и ад.
F - Оконные витражи в барабане купола:
1) Донателло Donatello, Коронование Богоматери (католическая традиция) Coronation of Mary..
2) Паоло Уччелло Paolo Uccello, Воскресение Иисуса Христа Resurrection of Christ.
3) Андреа дель Кастаньо Andrea del Castagno, Снятие с креста Deposition.
4) Паоло Уччелло Paolo Uccello, Рождество Христовоо Nativity of Christ.
5) Паоло Уччелло Paolo Uccello, Благовещение Annunciation (разрушен).
6) Лоренцо Гиберти Lorenzo Ghiberti, то ли Сретение Господне, то ли Введение во храм Пресвято Богородицы Presentation in the Temple.
7) Лоренцо Гиберти Lorenzo Ghiberti, Моление о чаше в Гефсиманском саду Agony in the Garden.
8) Лоренцо Гиберти Lorenzo Ghiberti, Вознесение Господне Ascension.

Вазари умер в 1574, выполнив вместе с художником Lorenzo Sabatini только треть работы. Новый правитель Франческо I пригласил Федерико Цуккаро Federico Zuccaro, закончивший фрески в 1579 вместе с помощниками Stefano Pieri, Bartolomeo Carducci и Passignano. Среди искупленнных Цуккаро изобразил современников: Медичи, императора, короля Франции, Вазари, Borghini, Джамболонья, других художников, даже себя и своих друзей и родных. Цуккаро частично переписал созданное Вазари. Площадь гигантских фресок 3600 м2. В 1978-1994 гг. была проведена их реставрация. Флорентийцы невзлюбили эту роспись, считая ее халтурой. В 19 веке даже предлагалось закрасить фреску белой краской, чтобы подчеркнуть архитектурную форму купола. Современные итальянцы тоже задают вопрос, почему надо было тратить 11 млрд лир на реставрацию этого безобразия.






Мужчина вверху слева в странном желтом треухе - это Цуккаро


Витраж в барабане купола "Снятие с креста", Андреа дель Кастаньо.


Витраж в барабане купола "Воскресение Иисуса Христа", Паоло Уччелло.

Белая хоругвь с красным крестом в руках Спасителя - это не крест Св. Георгия, не флаг Англии, Милана и т.п. Это символ победы Христовой, как было явлено императору Константину Великому накануне битвы у Мульвийского моста (312 г., небесное знамение Креста).


Лабарум (лат. Labarum) — государственное знамя императорского Рима, военный штандарт (вексиллум) особого вида. Имел на конце древка монограмму Иисуса Христа (хризму), а на самом полотнище надпись: лат. «Hoc vince» "Сим победиши!" Впервые введён императором Константином Великим после победы над императором Максенцием в 312 г. В средневековом западном христианстве лабарум не имел большого хождения до эпохи Возрождения, когда им заинтересовались художники и исследователи античности. Ни одного экземпляра лабарума не сохранилось до нашего времени, но судя по изображениям его на разных памятниках, форма знамени в подробностях была разнообразна.
До XI века на иконах в руках Христа могут быть только крест, свиток или Евангелие. Триумф обозначается без использования какого-либо подобия знамени. Впервые в руках Христа знамя появляется на изображениях, характерных исключительно для западноевропейского христианства – а именно, на образах «Descensus ad inferos», Сошествие во ад.
Ранняя традиция изображать знамя в руках Христа характерна именно для английских и французских памятников, при ее отсутствии в ранних испанских или итальянских изображениях. Это позволяет соотнести знамя в руках Христа с орифламмой, имевшей столь большое значение для Франции и в определенные периоды для Англии. Лишь позже, после 1300 г., знамя станет фактически обязательным атрибутом образов Descensus во всей Европе. Орифламма - в качестве признания Карла Великого императором папа Лев III в декабре 800 г. передал ему римский штандарт, который стал в новой империи символом преемственности власти и знаменем императора. Орифламма использовалась не для обозначения войск, а как сакральный охранный знак и воодушевляющий символ.
В изображении Descensus ad inferos – Сошествии во ад – этот аспект символического значения орифламмы проявился с наибольшей силой: Христос изображен в тот момент, когда Он идет войной против врага всего человечества и всего Царствия Небесного – против сатаны. Это не победное изображение, а начало решающей битвы. Христос показан приближающимся к адским укреплениям, откуда показываются демоны, стреляющие в Него, льющие смолу, угрожающие крючьями; против всего войска ада Христос выступает в одиночестве, неся знамя монарха.
Позже орифламма появляется на образах «Восстание от Гроба». В своей последовательности эти два образа становятся составными частями аллегории священной войны с царством диавола и смерти: началом главного боя под священным знаменем и невредимым с ним возвращением.
С.В. Иванова.

Сведения о чудесных появлениях святого Георгия во главе крестоносных войск в Святой Земле представили его полководцем всего христианского воинства. Как следствие, ему была приписана эмблема, первоначально относившаяся к Самому Христу – красный крест на белом фоне.
В книге «Руководство к написанию икон святых угодников» говорится о том, что святой Архангел Михаил «изображается попирающим (топчущим ногами) люцифера и, как победитель, держащим в левой руке на груди зеленую финиковую ветвь, а в правой руке копье, на верху коего белая хоругвь, с изображением красного креста, в ознаменование победы Креста над диаволом».


Запрестольный витраж в Исаакиевском соборе, С.-Петербург.

В Исаакиевском соборе запрестольный образ Воскресшего Господа выполнен в виде витража. Подобный элемент убранства - традиционный для храма католического, но едва ли не единственный в православной церкви. В руках Христа - развевающаяся алая хоругвь с белым крестом. Появление витража площадью 28,5 кв. м в Исаакиевском соборе вызвано романтическими настроениями, навеянными образами Средневековья. Картина выполнена в стиле итальянского Возрождения. Это один из наиболее крупных витражей Европы, и самый крупный в России. Поместить витраж в алтарном окне Исаакиевского собора рекомендовал баварский архитектор Лео фон Кленце, автор первоначального (не принятого) проекта внутреннего убранства храма. Это одобрили император Николай I, Святейший Синод и поддержал О.Монферран, поскольку эта деталь убранства не противоречила его собственному плану декора. Руководил изготовлением витража сам фон Кленце, разработавший для него раму особой конструкции. Баварский архитектор лично обратился к своему покровителю королю Людвигу I за разрешением изготовить витраж в Мюнхене, и получил его согласие. В 1841 году Кленце с посыльным передал свои чертежи председателю Комиссии по строительству собора светлейшему князю П.М.Волконскому. Вскоре князь от Высочайшего имени сообщил архитектору, что он может поместить заказ на Мюнхенской Королевской фабрике. С этого момента роль Кленце свелась к посредничеству между немецкими витражистами и руководителем Комиссии. Проектный рисунок витража переделывался несколько раз, окончательный вариант был разработан художником Г.М. фон Гессом и в основном следовал академическим традициям: в картине преобладает так называемая "академическая трехцветка" - красный, голубой и желто-белый тона. Во многом необыкновенная красота, сочность, тонкость и свежесть цвета - заслуга мастеров Мюнхенской фабрики, и, главным образом, одного из лучших витражистов Европы М.-Э.Айнмиллера. В распоряжении этого удивительного мастера было стекло более 100 различных цветов и оттенков. Он использовал многослойное стекло и стекло, окрашенное специальными красками. Например, пурпурная мантия Христа изготовлена из двухслойного красно-желтого стекла. Драгоценные камни на витраже - по-видимому, вставленные при помощи свинца выпуклые призмы. Цветовой эффект нимба основан на том, что в трехслойном стекле частично сняты отдельные слои, и, таким образом, желтый цвет приобрел зеленоватый оттенок. Умело применяли мастера из Мюнхена и одноцветное стекло. Облака на картине сделаны из сплошного дымчато-серого стекла, крестное знамя - из рубинового, крест на хоругви - из белого. Некоторые детали витража расписывались специальными красками, обжигались в муфельной печи и затем подвергались механической обработке. Варили цветное стекло на заводе в местечке Бенедиктбойерн, который сначала принадлежал М.З.Франку, а потом стал собственностью Айнмиллера, придумавшего способ производства стекла с тончайшими переходами тонов. Для того, чтобы достоверно передать на витраже лица людей и открытые части человеческого тела, он изобрел так называемое "пергаментное" стекло. К концу 1843 года работа над витражом была закончена. Летом 1844 года ящики с разобранной картиной доставили в Петербург морским путем. Мастер Г.Кюль собрал витраж и установил его для демонстрации царю. После Высочайшего одобрения картину снова разобрали, и установили в главном алтаре уже после завершения отделочных работ в соборе.


Гномон в соборе: пятно света от отверстие в куполе, белый мраморный круг и бронзовая пластина в полу.

Паоло даль Поццо Тосканелли наиболее известен благодаря переписке с Колумбом: как считается, Тосканелли в 1474 г. отправил ко двору португальского короля письмо о том, что, поскольку Земля — шар, до Индии можно добраться морским путём через Атлантический океан, с приложением карты Земли, для которой впервые была использована градусная сетка, — это письмо попало в руки Колумбу (или Колумб, узнав о нём, попросил Тосканелли прислать ему копию). Как известно, Тосканелли ошибся в расчётах, вдвое увеличив длину Азии и соответственно сократив предположительную протяжённость океана между Лиссабоном и Японией, — иногда эту ошибку называют величайшей ошибкой в истории человечества, поскольку она привела к величайшему открытию. Впрочем, версий сюжета с перепиской между Колумбом и Тосканелли довольно много, и его достоверность ставится под сомнение.
В области астрономии Тосканелли проводил систематические измерения положения комет относительно звёзд, занимался проблемами морской навигации по звёздам. Тосканелли построил в соборе Санта-Марии дель Фьоре во Флоренции гномон, при помощи которого с точностью до полусекунды определялся полдень местного времени, — эти измерения потребовались ему для вычисления длины земного меридиана, а на основании этих вычислений и была составлена карта мира в претендующих на достоверность пропорциях.
It is only in 1754 that returns to talk about astronomy in the Cathedral, when Leonardo Ximenes, grand-ducal mathematician and Jesuit, he obtained funding to calibrate the gnomon and wrap it with an appropriate meridian line. During the meticulous relief, also mentioned in the large plaque placed in the Chapel of the Cross, the researcher noticed that the floor was not perfectly horizontal so a strip had to be leveled in order to put the meridian line in bronze in the position where we still see it today . Through a series of measurements carried out from 1755 to 1782, compared with earlier in 1510, Ximenes was able to obtain a value of the secular variation of the obliquity of the ecliptic close to the one currently known.



Колонна Святого Зиновия Saint Zenobius, первого епископа Флоренции.
Колонна воздвигнута в 1384 г. на месте, где в 429 г. зимой зазеленел сухой вяз, когда мимо него в собор Санта Репарата переносили тело святого.


БАПТИСТЕРИЙ САН-ДЖОВАННИ
(Battistero di San Giovanni - Баптистерий Святого Иоанна Крестителя)

Баптистерий — самое древнее из существующих зданий Флоренции.
Баптистерий (лат.: «baptisterium»), крестильня, крещальня — пристройка к церкви или отдельное здание, предназначенное для совершения крещения.
Флорентийцы почитают Иоанна Крестителя своим святым покровителем. Может быть поэтому, баптистерий наиболее почитаем флорентийцами среди церковных учреждений. О нем вспоминал в изгнании Данте, называя его «Прекрасный Сан-Джованни».
Первые упоминания о баптистерии Святого Иоанна относятся к V веку, хотя точная дата постройки неизвестна.
Баптистерий был сооружен в северо-восточной части внутреннего кольца стен Флоренции на развалинах римских построек. С тех пор здание несколько раз перестраивалось, но при этом сохранило первоначальную восьмигранную форму и мраморную облицовку. Современный облик баптистерий получил в XI-XIII веках.
Первое датированное упоминание церкви Святого Иоанна — 4 марта 897 года, когда Амадео — римский князь и представитель императора вершил суд в портике, расположенном напротив «Базилики Святого Иоанна Крестителя». В тот период баптистерий становится Кафедральным собором Флоренции.
Следующее историческое событие произошло 6 ноября 1059 года, когда вновь избранный Папа Николай II реконструировал базилику, сделав ее новым епископатом. Наконец был закончен восьмигранный купол и пристроена полукруглая аспида в западной части здания, в которой разместился алтарь.
В 1113 году в церкви был похоронен епископ Раниери.
В 1128 году баптистерий был покрыт гладкой пирамидальной крышей, фонарь с колоннами относится к 1150 году, а прямоугольная кафедра — к 1202 году.
Вплоть до 1128 года Церковь Святого Иоанна продолжает выполнять роль кафедрального собора, одновременно оставаясь баптистерием. В те годы обряд святого таинства проводился только два раза в год, поэтому необходимо было иметь несколько дверей, дабы толпы верующих могли попасть в собор.
В этот же период (до середины XII века) началась внешняя отделка баптистерия. Для облицовки использовали белый и зеленый мрамор, закрывший основу стен, сложенных из песчаника. Мраморная мозаика стала символом движения к Ренессансу.
По своей элегантности баптистерий воплощал душу Флоренции. Он стал прототипом будущей романской архитектуры и послужил моделью для Леона Баттисты Алберти, когда он приступил к работе по завершению фасада церкви Санта-Марии Новелла в 1470 году.
Восьмигранные блоки, декорированные строгими белыми и зелеными полосами, стали типичными элементами романского стиля, встречающимися также в Пизе и других городах Италии.
Очень интересны и окна здания, украшенные попеременно то стрельчатыми, то полукруглыми решетками — классическое украшение для архитектуры Ренессанса.
Внутри баптистерий сохраняет ту же восьмигранную планировку, что и снаружи. Он облицован мрамором, и каждая из его стен разделена на три части высокими колоннами. В центре прекрасного инкрустированного мраморного пола находился Крестильный источник, о котором упоминал в своей «Божественной комедии» Данте, но он был разрушен в XVI веке по приказу великого герцога Франческо I. Сохранился Крестильный источник работы мастеров Пизанской школы XIV века, он расположен у стены.
Среди находящихся здесь произведений искусства особый интерес представляют гробница антипапы Иоанна XXIII — целый погребальный комплекс, выполненный скульпторами Микелоццо и Донателло (изваял статую покойного), два римских саркофага и саркофаг епископа Раньери.
Так же украшением внутреннего убранства служат алтарь XIII века и великолепная деревянная статуя Магдалины работы Донателло (1435-1455 гг.).
Купол здания украшен мозаиками, выполненными местными и венецианскими мастерами.

ДВЕРИ БАПТИСТЕРИЯ

Одним из главных украшений баптистерия являются двери. В баптистерий ведут три бронзовые двери.


Щелкни, чтобы увеличить
Южные двери — работы Андреа Пизано (1330 г.).
На них расположено 28 рельефов, изображающих житие Иоанна Крестителя.

Схема размещения рельефов.
1 - The angel announces to Zechariah Благовестие Захарии; 2 - Zechariah is struck mute Захария наказан немотой;
Священник Захария вместе с супругой Елисаветой достигли пожилого возраста, но детей не имели, что считалось Божьим наказанием. Однажды святой Захария совершал богослужение в Иерусалимском храме и увидел архангела, стоящего по правую сторону жертвенника. Ангел же сказал ему: "Не бойся, Захария, ибо услышана молитва твоя, и жена твоя Елисавета родит тебе сына, и наречешь ему имя: Иоанн; и будет тебе радость и веселие, и многие о рождении его возрадуются, ибо он будет велик пред Господом; — Лк. 1:13-15. Захария усомнился в вести и был за это наказан немотой.
3 - Visitation Встреча Марии и Елизаветы; 4 - Birth of the Baptist Рождение Крестителя;
5 - Zechariah writes the boy's name; 6 - Saint John as a boy in the desert
7 - Preaches to the Pharisees; 8 - Announces Christ;
9 - Baptism of his disciples; 10 - Baptism of Jesus; 11 - Saint John reprimands Herod; 12 - Incarceration of Saint John;
13 - The disciples visit John; 14 - The disciples visit Jesus;
15 - Salome's dance; 16 - Decapitation of Saint John the Baptist;
17 - Presentation of the head to Herod; 18 - Salome takes the head to Herodias;
19 - Transport of the body of John; 20 - Burial;
A Hope; B Faith; C - Charity; D - Humility; E - Fortitude; F - Temperance; G - Justice; H - Prudence.

Северные двери были выполнены Лоренцо Гиберти в период с 1403 по 1424 год после победы в конкурсе с Брунеллески. 28 рельефов этих дверей представляют эпизоды из жизни Христа.
Схема размещения рельефов.
19 - Resurrection; Воскрешение 20 - Pentecost; Сошествие Святого Духа на апостолов - Пятидесятница
17 - Ascent to Calvary; Шествие на Голгофу 18 - Crucifixion; Распятие
15 - The Flagellation; Бичевание Христа 16 - Jesus before Pilate; Пилат умывает руки
13 - Agony in the Garden; Моление о чаше 14 - Christ captured; Предательство Иуды
11 - Entry of Jesus into Jerusalem; 12 - Last Supper; Тайная вечеря
9 - Transfiguration; Преображение 10 - Resurrection of Lazarus; Воскрешение Лазаря
8 - Jesus walks on water and saves Peter; Иисус идет по воде и спасает Петра
7 - Chasing the merchants from the temple; Изгнание торговцев из храма
5 - Baptism of Christ; Крещение 6 - The Temptation; Искушение Христа
4 - Dispute with the doctors; Двенадцатилетний Христос во храме
3 - Adoration of the Magi; Поклонение волхвов
1 - Annunciation; Благовещение 2 - Nativity; Рождество
A - Saint John Evangelist; B - Saint Matthew; C - Saint Luke; D - Saint Mark;
E - Saint Ambrose; F - Saint Jerome; G - Saint Gregory; H - Saint Augustine.

Щелкни, чтобы увеличить
17
Щелкни, чтобы увеличить
18
Щелкни, чтобы увеличить
19
Щелкни, чтобы увеличить
20
Щелкни, чтобы увеличить
13
Щелкни, чтобы увеличить
14
Щелкни, чтобы увеличить
15
Щелкни, чтобы увеличить
16
Щелкни, чтобы увеличить
9
Щелкни, чтобы увеличить
10

Щелкни, чтобы увеличить
12
Щелкни, чтобы увеличить
5
Щелкни, чтобы увеличить
6
Щелкни, чтобы увеличить
7
Щелкни, чтобы увеличить
8
Щелкни, чтобы увеличить
1
Щелкни, чтобы увеличить
2
Щелкни, чтобы увеличить
3
Щелкни, чтобы увеличить
4

Щелкни, чтобы увеличить

Восточные двери — знаменитые «Врата Рая» (такое название дал им Микеланджело) — также были выполнены Лоренцо Гиберти с 1425 по 1452 год по заказу Гильдии купцов. На этих дверях автор поместил 10 сложных позолоченных рельефов со сценами из Ветхого завета и с большим количеством персонажей. Оригиналы рельефов в настоящий момент находятся в Музее произведений искусства Собора.



Древние порфировые колонны по краям грани баптистерия с Вратами Рая ранее стояли между собором и баптистерием. В 1117 г. Пиза подарила их Флоренции в благодарность за защиту Пизы от нападения Лукки в 1114 г., когда пизанский флот был послан на завоевание острова Майорка (крестовый поход против Балеарских островов). Колонны вывезены (награблены) с острова.
Схема размещения рельефов.
1 - Adam and Eve;"Сотворение Адама и Евы. Грехопадение их и изгнание из рая".
2 - Cain and Abel; "Жертвоприношение Авеля и убиение его Каином".
3 - Noah; "Опьянение Ноя".
4 - Abraham; "Приношение Авраамом в жертву Богу сына Иакова".
5 - Isaac and his sons, Esau and Jacob; "Благословение Исааком Иакова".
6 - Joseph; "Сыновья Иакова в Египте, покупающие хлеб у Иосифа".
7 - Moses; "Евреи в пустыне и Моисей, принимающий законодательство на Синайской горе".
8 - Joshua; "Обнесение ковчега вокруг стен Иерихона, разрушение Иерихона".
9 - David; "Давид и Голиаф".
10 - Solomon and the Queen of Sheba; "Встреча Соломона с царицей Савской".

Щелкни, чтобы увеличить
Сотворение Адама и Евы. Грехопадение. Изгнание из рая.


Труд первого человека. Жертвоприношение Каина и Авеля.
Каин убивает Авеля. Бог проклинает Каина.

Щелкни, чтобы увеличить
Ной и его семья, покинув ковчег, устраивают жертвенник. Опьянение Ноя.


Ангелы являются Аврааму. Жертвоприношение Исаака.


Рождение Исава и Иакова.
Исав уступает Иакову свое право первородства за чечевичную похлебку.
Исаак посылает Исава на охоту. Исав - на охоте.
Ревекка дает совет Иакову как обмануть отца. Обманутый Исаак благословляет Иакова.
История Исава и Иакова, родоначальника народа Израильского.


Братья продают Иосифа купцам.
Обнаружение золотой чаши в мешке Вениамина. Иосиф открывается своим братьям.


Моисей получает на горе Синай свод законов.

Щелкни, чтобы увеличить
Народ Израиля в водах Иордана. Падение Иерихона.

После смерти Моисея Господь явился Иисусу Навину и сказал: «Моисей, раб Мой, умер; итак встань, перейди через Иордан сей, ты и весь народ сей, в землю, которую Я даю им, сынам Израилевым» (Нав. 1, 2). Господь повелевает Иисусу Навину быть при этом мужественным, храбрым и ревностным хранителем Закона Моисеева. Только в этом случае Господь неотступно будет помогать ему, как Он помогал Моисею.
Укрепленный помощью Божией, Иисус Навин приступил к решительным действиям. Он приказал израильтянам стать лагерем у самого берега Иордана, напротив Иерихона. Могучая Иерихонская крепость надменно взирала на еврейский лагерь. Сколько раз волны агрессора, пришедшего с востока, разбивались о стены Иерихона и потом откатывались назад в свои далекие страны.
Иисус Навин дал распоряжение запастись на три дня продуктами и готовиться к переправе. Он также повелел народу перед тем, как вступить в обетованную землю, совершить обряды очищения. И вот, когда прошли три дня очищения, в назначенный час заиграли серебряные трубы - и народ двинулся к Иордану. Впереди шли священники с Ковчегом Завета. Как только ноги священников омочились в водах Иордана, Господь на глазах всех израильтян совершил великое чудо, которое напоминало чудо перехода через Красное море. В нескольких милях вверх по реке, возле города Адама, Иордан внезапно остановился, так что воды его стояли высокой стеной. Воды же, находившиеся еще в русле, быстро стекли в Мертвое море, и народ израильский перешел русло реки, не замочив даже ног.
Итак, после сорока лет скитания по пустыням, примерно в 1212 году до н. э., израильский народ с Божьей помощью наконец-то ступил на берег земли обетованной. Иисус Навин отобрал двенадцать мужей, по одному от каждого колена, и велел им на дне Иордана соорудить памятник из двенадцати камней. Затем он повелел им взять со дна реки еще по одному камню и сделать из них такой же памятник в лагере на первой остановке, в напоминание о чудесном переходе народа через Иордан. Когда переправа закончилась и священники вынесли Ковчег из реки, Иордан снова вошел в свое русло.
Первая стоянка была в Галгале. В лагере израильтян царила небывалая радость. Весь день они пели песни и гимны, прославляющие Бога. В Галгале израильтяне в сороковой раз совершили Пасху. Им не надо было питаться манной, так как возделанные поля Иерихона давали им зерно, из которого они выпекали опресноки. Жители Иерихона трусливо запрятались в крепостных стенах и с тревогой следили за грозными пришельцами.
В Галгале по повелению Божию Иисус Навин восстановил обряд обрезания, которым израильтяне пренебрегали, когда были в пустыне. Иисус Навин повелел всем мужчинам, юношам и мальчикам подвергнуться операции обрезания, которая означала возобновление Синайского союза с Богом. Через несколько дней, когда раны после этой операции затянулись, Иисус Навин наконец предпринял осаду Иерихона.
Падение Иерихона Нав. 5-6
Перед тем, как начать военные действия, Иисус Навин сам решил осмотреть стены города Иерихона. Когда он с этой целью приблизился к городу, вдруг недалеко от себя он увидел человека с обнаженным мечом. «Наш ли ты, или из неприятелей наших?» - спросил у него Иисус Навин. «Нет, я вождь воинства Господня», - ответил незнакомец (Нав. 5, 13-14). Иисус Навин поклонился емудо земли и в знак уважения к святости места, по его повелению снял обувь. Тогда Архистратиг воинства Небесного открыл Иисусу Навину волю Божию, как взять неприступную Иерихонскую крепость. Весь еврейский народ должен шесть дней, по одному разу, обходить Иерихон с Ковчегом Завета, а в седьмой день обойти его семь раз. Затем он по знаку своего вождя должен громко закричать - и в это время с Божией помощью иерихонские стены разрушатся.
Иисус Навин так и сделал. В течение шести дней подряд израильтяне выходили из лагеря и один раз в день торжественной процессией шествовали вокруг крепостных стен на расстоянии, безопасном от стрел и каменных снарядов. Осажденные взбирались на стены и с удивлением и страхом наблюдали за этими действиями, подозревая, что в них скрыт какой-то зловещий магический смысл. Ибо с тех пор, как стоял Иерихон, никогда еще не случалось, чтобы нападавшие вели себя так непонятно. Было в этом что-то тревожное, подвергающее дух осажденных тяжкому испытанию. Во главе шествия в боевом порядке шли вооруженные воины. Сразу за ними шли священники и громко трубили серебряными трубами. Потом шла группа священников, которые на позолоченных шестах торжественно несли святыню израильского народа - Ковчег Завета. Замыкала процессию толпа женщин, детей и стариков в праздничных одеждах. Все шли молча, и в воздухе разносилась только громкая игра труб.
На рассвете седьмого дня Иисус Навин снова вывел свой народ из лагеря и шесть раз обошел вокруг стен, храня, как и прежде, строгое молчание. Однако, совершая седьмой круг, народ по данному сигналу громко закричал - и в это время совершилось чудо: стены города Иерихона затряслись и обрушились до основания. Израильские воины с разных сторон ворвались в город, и сражение началось на улицах. Господь предал этот город заклятию, поэтому, за исключением Раав и ее родственников, израильтяне истребили всех его жителей. Под конец израильтяне подожгли дома, превратив крепость в пепелище. Они не предали пламени только золото, серебро и медь, ибо ценные металлы заранее были предназначены для нужд дома Господня. Падение Иерихона вдохновило израильтян к дальнейшим завоеваниям.


Щелкни, чтобы увеличить
Сражение против филистимлян. Давид убивает Голиафа.

Щелкни, чтобы увеличить
Соломон принимает царицу Савскую.

Щелкни, чтобы увеличить
Копия Райских ворот. Собор во имя Казанской иконы Божией Матери, Санкт-Петербург.

Когда завершилось строительство собора, строительная комиссия решила воспроизвести гипсовый слепок дверей, подаренный Петербургской Академии художеств Н.А.Демидовым, в бронзе. Отливка и чеканка этой копии была поручена "литейного и чеканного дел мастеру Академии художеств Василию Екимову". На работу ему было отпущено 182 пуда и 39 фунтов меди. Но, поручив Екимову отливку ворот, ему не придали консультанта. Не зная последовательности изображенных сюжетов, Екимов достаточно произвольно разместил "итальянские картины". Первые четыре панно расположены также, как и у Гиберти, а остальные в следующем порядке: 10, 7, 6, 5, 8, 9. Эта погрешность особого значения не имеет, во-первых потому, что и у самого Гиберти в расположении сюжетов нет четкой хронологической последовательности. Во-вторых, при рассмотрения панно далеко не сразу становится понятным их содержание, т.к. Гиберти, следуя итальянской манере эпохи Ренессанса, привык окружать библейских персонажей аксессуарами современной ему итальянской жизни. Особая заслуга Гиберти состояла в том, что он стремился наделить пластику перспективой, т.е. средством, которое до того времени считали исключительной принадлежностью живописи. Эта задача блестяще удалась и В. Екимову. Орнаментация рам и наличника дверей принадлежит Воронихину и выполнена из мрамора.

Копия "Райских Врат" можно увидеть и в Москве среди Цветаевской коллекции слепков в ГМИИ им. А.С.Пушкина.

 

Начало раннего Возрождения в итальянском искусстве
В.Н. Лазарев
Скульптура. Гиберти

Несмотря на энергичную деятельность Брунеллески и Донателло, во Флоренции долгое время продолжали господствовать консервативные вкусы, с оглядкой на прошлое. Интернациональная готика пустила слишком глубокие корни, новые смелые решения принимались богатыми заказчиками с опаской. Любимым художником Никколо да Уццано был посредственный Биччи ди Лоренцо; Палла Строцци заказывает в 1423 году алтарный образ для своей капеллы не Мазаччо, а одному из самых ярких представителей интернациональной готики — Джентиле да Фабриано; Лоренцо Монако остается и на протяжении второго десятилетия XV века самым модным живописцем Флоренции; флорентийский историк Джованни Кавальканти называет около 1440 года в качестве крупнейших живописцев Пизанелло и Джентиле да Фабриано, ни словом не упоминая Брунеллески, Донателло и Мазаччо. Богатое купечество, напуганное восстанием чомпи и тянувшееся за дворянством, увлекалось изящными и элегантными формами позднеготического искусства, и лишь самые его культурные представители, приобщившиеся к гуманистической образованности, поддержали новое движение в искусстве. Были и колеблющиеся, не противившиеся новому, но желавшие, чтобы это новое не было слишком новым. На этом фоне становится понятной такая фигура, как Гиберти. Вероятно, его искусство более нравилось широким кругам публики, чем отмеченное печатью непривычного радикализма искусство Донателло.

Отец Гиберти был сыном нотариуса, мать — крестьянкой. Она бросила своего мужа, переселилась во Флоренцию и здесь сошлась с ювелиром Бартоло ди Микеле детто Бартолуччо, в чьей мастерской молодой Гиберти получил художественное образование. Брунеллески и Донателло также начинали свою деятельность с ювелирного дела, но затем они решительно порвали с его традициями. Гиберти же, наоборот, всю свою жизнь оставался ювелиром, даже тогда, когда он выполнял большие монументальные заказы. Он более всего ценил изящество тонко отделанной формы, плавный бег линий, гармонию тщательно взвешанной композиции. Недаром он так прославляет в своих «Комментариях» кельнского мастера Гусмина (умер ок. 1420 г.), работавшего для Людовика II Анжуйского, брата французского короля Карла V, Жана Беррийского и Филиппа Бургундского. Гиберти видел ювелирные изделия Гусмина, и они привели его в восторг изысканным мастерством исполнения. Около 1400 года Гиберти, по-видимому, ознакомился с работами французских ювелиров 70-90-х годов XIV века, во многом определивших стиль его конкурсного рельефа от 1402 года.
После смерти своего отчима в 1422 году Гиберти возглавил большую мастерскую, специализировавшуюся на бронзовом литье. Через нее прошли Донателло, Чуффаньи, Микелоццо, Паоло Учелло, Мазолино. Она была одним из крупнейших художественных очагов Флоренции, чутко реагировавшим на изменение вкусов. Великолепный организатор, Гиберти так сумел наладить работу, что индивидуальные почерки помощников целиком растворились в общем стиле.

Основными заказчиками Гиберти были синьория и самые богатые цехи (Калимала, Сэта, Камбио). Тысячами нитей связанный с родным городом, Гиберти редко его покидал (кратковременные поездки в Пезаро, Венецию, Сиену, Пизу, два посещения Рима в 1416 (?) г. и ок. 1429 г.). В жизни ему сопутствовала удача, его произведения неизменно нравились заказчикам; хотя он не был профессиональным архитектором, его долгое время привлекали к работам по возведению купола флорентийского собора. Он мог с удовлетворением написать в своих «Комментариях»: «Лишь немного значительных вещей, сделанных на нашей земле, не были нарисованы или установлены моей рукою». Все это привело к быстрому обогащению Гиберти. В отличие от бессребреника Донателло он стал богатым человеком, скупавшим земельные участки и составившим себе первоклассную коллекцию антиков. Сблизившись в 20-30-х годах с гуманистическими кругами, Гиберти постоянно обменивался с ними идеями и немало позаимствовал из их словаря. Но ученым гуманистом он никогда не стал, даже тогда, когда приступил около 1447 года к писанию трех книг своих «Commentarii», где изложил историю античного искусства, итальянского искусства XIII-XIV веков и подготовил цитатный материал из Витрувия, Альхазена, Авиценны, Аверроэса, Витело, Пекама и Бекона для теоретического сочинения. Как ученый Гиберти оставался дилетантом, хотя никогда бы с этим не согласился. Он не знал греческого языка (знал лишь латынь) и в области математики, геометрии, оптики и механики бесконечно уступал Брунеллески. Его стихией был богатый художественный опыт, а не его теоретическое обобщение. Умный, живой и рассудительный, он был необычайно восприимчив к самым различным веяниям своего времени, стремясь их сплавить воедино в совсем особом «гибертиевском» стиле. В нем счастливо объединились основные черты флорентийского характера.
Показательно, что сам Гиберти более всего ценил себя как ювелира и создателя живописного рельефа. О своих статуях он почти ничего не пишет. Зато подробнейшим образом информирует о своих ювелирных изделиях, не забывая упомянуть о характере использованного материала, его весе, его цене, о подборе драгоценных камней, которые были его слабостью, о степени тонкости работы. Все эти навыки ювелира Гиберти перенес в монументальную пластику, что и наложило на нее совсем особую печать.


Конкурсный рельеф.

Самое раннее из бесспорных произведений Гиберти — конкурсный рельеф от 1402 года. Когда Гиберти над ним работал, ему было лишь двадцать четыре года. Поражает ранняя зрелость мастера. Как убедительно показал Р. Краутхеймер, Гиберти в этом рельефе обнаруживает основательное знакомство с франко-бургундскими ювелирными изделиями 70-90-х годов XIV века — тончайшая проработка лиц с заостренными изящными чертами, подчеркивание костяка, плавные, линейного типа, как бы граненые складки. Только у Гиберти фигуры более стройные, они свободнее развернуты в пространстве, в них больше ощутимости. Гиберти отправлялся не только от местных позднеготических традиций, но также использовал опыт французских ювелиров, славившихся на весь мир исключительной тщательностью выполнения своих миниатюрных изделий.
В 1401 во Флоренции был объявлен конкурс на украшение северных бронзовых дверей баптистерия. Из представленных на конкурс семи работ на сюжет Жертвоприношение Авраама жюри выделило две работы, исполненные Лоренцо Гиберти и Филиппо Брунеллески (1377–1446). Оба автора показали себя новаторами в скульптуре: большое внимание они уделили изображению обнаженного тела, передаче движения, использовали мотивы античной классики. Но Брунеллески предельно драматизирует изображение, показывая движения и жесты предельно экспрессивно. Рельефы Гиберти спокойнее, он уделяет внимание нюансам моделировки, отделки деталей, объединяет фигуры с окружением. Его рельефы обладают единством всех элементов композиции, правдивостью деталей, техническим совершенством. По версии Вазари, Донателло и Брунеллески, "...увидя мастерство, вложенное Лоренцо в его работу, отошли в сторону, поговорили между собой и решили, что работу следует поручить Лоренцо". Так или иначе, но заказ на изготовление дверей отдали Гиберти.
Одно из главных произведений Гиберти — вторые двери флорентинского баптистерия, над которыми он трудился с большим штатом помощников между 1404 и 1424 годами. Творческий процесс протекал очень медленно (в среднем выполняли три рельефа в год). К 1415 году большая часть рельефов была отлита, зато их отделка растянулась на девять лет (I4I5-I424). Фигуры и фон выполнялись отдельно и уже затем соединялись. Этот метод работы противоречил основным принципам живописного рельефа и намного задержал его развитие. Во вторых дверях мы находим лишь зачатки живописного рельефа (и то только в наиболее поздних по выполнению сценах), в целом же здесь общий характер рельефа продолжает традиции Андреа Пизано. Лишь в третьих дверях живописный рельеф получит классическую форму выражения.
Поначалу на вторых дверях предполагалось разместить сцены из Ветхого Завета, но от этой мысли отказались не позже 1404 года, когда решили остановиться на новозаветном цикле. Сцены следует «читать» слева направо в пределах каждого регистра и затем переходить к вышележащему регистру. Такое расположение символизировало восхождение по ступеням искупления. Заключительные сцены христологического цикла помещаются в самом верхнем регистре. Рассказ начинается с «Благовещения» и завершается «Сошествием св. духа». В двух нижних регистрах представлены восседающие евангелисты и четыре отца церкви (Августин, Иероним, Григорий Великий и Амвросий). Все фигуры, равно как и вставленные в обрамление головы пророков и сивилл, были позолочены, четко выделяясь на нейтральном фоне бронзы. На левой створке дверей Гиберти, гордый своей работой, в образе одного из пророков дал автопортрет. Обрамления каждого из рельефов и дверного портала богато украшены растительными мотивами, восходящими к французским традициям.
Когда Гиберти работал над рельефами вторых дверей баптистерия, во Флоренции процветала «интернациональная готика» и новое ренессансное искусство только делало первые шаги. Гиберти выступает убежденным приверженцем готического понимания формы. Но у него происходит эволюция, правда медленная, без резких скачков, без революционных новшеств. Ранняя группа рельефов («Благовещение», «Поклонение волхвов», «Крещение», «Моление о чаше»), возникшая около 1404-1407 годов, во многом примыкает к стилю конкурсного рельефа. Те же изящные фигуры, те же мелодичные, плавные складки. Только драпировки сделались чуть более мягкими да несколько усилилась линейная разделка формы. Затем мы наблюдаем нарастание черт «интернациональной готики», сказывающееся, как и у Лоренцо Монако, в ярко выраженном тяготении к криволинейным, изогнутым линиям, нейтрализующим объем фигур («Двенадцатилетний Христос во храме», «Преображение», «Распятие» и др.). Особенно интенсивно работа велась между 1413 и 1416 годами, когда были выполнены две трети всех рельефов. По-видимому, последними были скомпонованы такие сцены, как «Предательство Иуды», «Шествие на Голгофу», «Бичевание Христа», «Сошествие св. духа». Здесь одеяния лучше координированы с мотивом движения фигур, увеличивается количество планов, самый дальний из которых дается в низком рельефе, подготовляющим почву для художественных решений третьих дверей. Большинство голов пророков было выполнено уже после 1415 года. Среди этих голов встречается немало навеянных античными образцами — римскими саркофагами и римскими портретами (в частности, портретами Сократа и Цезаря). Это первые робкие шаги Гиберти по усвоению античного наследия. Делает это он весьма тактично, подчиняя античные детали своему замыслу. Из античного наследия он берет только то, что ему подходит и что не нарушает стилистический строй его собственных форм.
Рельефы вторых дверей, как и первых дверей Андреа Пизано, вписаны в очень сложную и капризную форму готических квадрифолиев, в которых четыре дуги чередуются с четырьмя треугольниками. Удачно заполнить такое поле фигурами необычайно трудно, и с этой задачей Гиберти справился блестяще. Его композиции отличаются удивительным разнообразием и эластичностью, хотя низким рельефом он пользуется очень мало и его архитектурные кулисы даны обычно в том же высоком рельефе. Гиберти так строит свои композиции, что их изогнутые линии перекликаются с плавными дугами обрамления, а прямые — с очертаниями острых треугольников. Для этого он использует наклоны фигур, их изгибы, круглящиеся складки их драпировок, вертикали архитектурных кулис. Нет, кажется, ни одной детали и ни однаго аксессуара, который он не обыграл бы с большим искусством в своих композициях, всегда тщательно взвешанных. И если некоторые композиции страдают от перегруженности, то это зависело от характера самой темы, а не от индивидуального стремления художника. Ему самому, несомненно, больше нравились композиции с малым числом фигур, которые не перегружали поле квадрифолия. В рельефах Гиберти, как в картинах тречентистов, остается много неясного и двойственного во взаимоотношениях фигур, предметов и кулис в пространстве. Здесь нет четких пространственных построений, столь характерных для ренессансных рельефов и картин. Но даже в пределах такой изобразительной системы мастеру удается достичь определенной ясности и обозримости. Особенно хороши фигуры евангелистов и отцов церкви, данные в более низком рельефе. Здесь замечательный композиционный дар мастера развернуть фигуру на плоскости, не обедняя мотива движения, раскрывается полностью. К тому же эти фигуры, как ниже расположенные, отличаются особой тонкостью отделки, чему ювелир Гиберти всегда придавал исключительное значение.
Вторые двери баптистерия больше тяготеют к художественной культуре треченто, нежели к только начинавшему оформляться ренессансному движению. И это должен был хорошо понимать сам Гиберти с его наблюдательным и живым умом. Ранние постройки Брунеллески, первые реалистические статуи Нанни и Донателло, открытие и геометрическое обоснование Филиппо перспективы (ок. 1425 г.), появление во Флоренции Альберти, легко усвоившего новые идеи Брунеллески, которые он обобщил в законченном в 1436 году трактате о живописи, быстрые успехи флорентийского гуманизма, увлечение гуманистических кругов античным искусством, создание Донателло около 1417 года первого живописного рельефа — все это не могло не натолкнуть Гиберти на мысль о необходимости как-то откликнуться на эти новшества, но откликнуться так, чтобы не утратить своей индивидуальности и не пожертвовать увлечениями своей молодости. Это была трудная задача, способная породить конфликтную ситуацию. Но не для такой цельной и уравновешенной натуры, как Гиберти. Он справился с ней в результате усидчивой, неторопливой работы, в результате живого общения с людьми нового типа, в результате счастливого природного дара сливать в гармоническое единое целое самые противоречивые элементы, которые для любого другого были бы несовместимыми. В этом сказался крепкий характер Гиберти, обладавшего с молодых лет своими твердо отстоявшимися эстетическими идеалами.
Самая зрелая работа Гиберти, обессмертившая его имя, — третьи двери флорентийского баптистерия (1425-1452). Микеланджело считал их достойными быть вратами рая, и отсюда пошло их название «Порта дель Парадизо». Здесь Гиберти выступает во всеоружии специфических приемов живописного рельефа, создав произведение, которое послужило исходной точкой для позднейших ренессансных произведений этого рода.
Поначалу цех Калимала обратился за советом к Леонардо Бруни, порекомендовавшему изобразить двадцать восемь сцен, «великолепных и содержательных» (письмо Бруни от 1424 (?) г.). Эта программа вызвала возражения Траверсари и Никколо Никколи. По-видимому, Траверсари, славившийся как знаток патристики, был главным советчиком Гиберти, особенно учитывая то обстоятельство, что тематика ветхозаветных сцен была разработана под углом зрения не схоластической литературы, а творений отцов церкви.
Окончательная программа (десять больших сцен с вставными эпизодами) была установлена в 1428-1429 годах, и в ее выработке Гиберти несомненно сыграл решающую роль. Самым важным был отказ от готической формы квадрифолиев, примененных в первых и вторых дверях баптистерия, и замена их простыми, гладкими прямоугольными обрамлениями. Уже один этот факт говорит о сознательном переходе Гиберти на ренессансные позиции. Вся структура двустворчатых дверей обрела ясность и спокойствие. Оставалось только найти такие пропорции, чтобы прямоугольные рельефы хорошо согласовывались с обрамлением дверных створок и обрамлением всего портала.
Ветхозаветные сцены читаются слева направо в пределах каждого регистра, с последующим переходом к нижележащему регистру. Начинается рассказ с «Сотворения неба, светил и человека» и завершается «Встречей царицы Савской с Соломоном». Следуя тречентистским традициям, Гиберти дал в каждом рельефе ряд дополнительных эпизодов (их он называет «effetti»), нарушив тем самым один из основных принципов реалистического искусства — единство места и времени. У Гиберти рассказ носит скачкообразный характер, что окрашивает его в несколько сказочные тона. Тут он идет по стопам сиенского живописца Бартоло ди Фреди (фрески в Сан Джиминьяно) и пизанца Пьеро ди Пуччио (фрески в Кампосанто). С необычайной изобретательностью объединяет Гиберти в одном рельефе различные эпизоды (всего он изобразил тридцать семь эпизодов). Так, в первом рельефе зритель видит на небе бога-отца в окружении ангелов, создание Адама и Евы на первом плане, грехопадение в отдалении слева, изгнание из рая справа. Эти разновременные эпизоды так искусно скомпонованы, что рассказ плавно течет, не перебиваясь. Для этого надо было быть большим мастером композиции, и таковым Гиберти проявляет себя и во всех остальных рельефах. В соответствии со смыслом отдельных композиций Гиберти расположил по бокам в нишах фигуры и головы пророков и пророчиц, а в центре, под вторым рельефом снизу, поместил автопортрет и портрет активно ему помогавшего сына Витторио.

Щелкни, чтобы увеличить
Автопортрет Гиберти.


Барельеф головы Витторио, сына Лоренцо Гиберти.

В обрамлении створок дверей и портала Гиберти широко использовал растительные мотивы, которые он обработал с необычайной старательностью. Ниши отделены друг от друга орнаментальными вставками, которые слегка выступают вперед, подчеркивая углубления ниш. Гораздо более мощным рельефом дано обрамление портала. Здесь и листья, и плоды, и колосья. Среди них копошатся различные птицы и белочки. Все передано с удивительной точностью и любовью, которые ясно показывают, каким страстным поклонником природы был Гиберти. Здесь немало от пережитков позднеготического натурализма, но все стало более плотным, более объемным, более весомым, короче говоря, более реалистическим.
Каждый из позолоченных рельефов отлит из одного куска, а не смонтирован, как на вторых дверях, из различных частей. Это стимулировало «картинное» построение композиций, с широким использованием перспективы. Обычно линия слегка выступает за пределы прямоугольного обрамления, сверху же композиции не выходят за его пределы, это придает рельефам легкую вогнутость. Статуи и головы пророков и пророчиц отливались отдельно и уже затем вставлялись в ниши. В этих статуях и головах немало от античных мотивов, как, впрочем, и в самих рельефах. Примерно с 1416 года и до конца жизни Гиберти накопил огромное количество зарисовок с античных памятников (главным образом с саркофагов, рельефов арки Константина, колонны Траяна, фриза храма Минервы на форуме Нервы и др.). Он прибегал к ним, когда хотел достичь большей экспрессии лиц, большей жизненности и гармонии сложных фигурных групп, большей убедительности в передаче движения развевающихся драпировок, отдельных жестов. В третьих дверях историки искусства отметили немало прямых заимствований из античной пластики. Но все эти заимствования Гиберти подвергал таким изменениям, чтобы они могли органически раствориться в его собственном замысле. Античное искусство в восприятии мастера не было самой природою, какой оно представлялось Донателло, а содержало в себе принципы и законы, управлявшие природой. Его главное значение для Гиберти заключалось в том, что оно было очищенным и улучшенным изданием природы. В таком подходе Гиберти был близок к флорентийским гуманистам, все более серьезно заинтересовывавшимся античным искусством (Никколо Никколи, Поджо и другие). И, вероятно, не без их влияния он сам начал собирать антики.
Свою основную установку Гиберти четко сформулировал в «Commentarii»: «Я задумал в них [то есть в рельефах третьих дверей] соблюдать все размеры и пытался подражать природе, насколько это было в моих силах, а также [подражать] всеми очертаниями, которые я мог из нее почерпнуть, а также отличной и богатой композицией многочисленных фигур». Здесь мы имеем своеобразный манифест нового реалистического искусства. Для достижения эффекта глубины Гиберти придавал огромное значение изображенным в перспективе архитектурным кулисам (он называет их casa-menti). He меньшее значение имели убывающие по степени рельефа планы (piani), которые в наибольшем отдалении выполнялись в rilievo schiacciato. Наконец, строго дифференцировался размер и объем фигур в зависимости от степени их отдаления от глаза зрителя. В этой системе все было построено на учете размера и пропорциональных соотношений. Так сглаживались границы между картиной и «живописным рельефом».
В композиции сцен, украшающих третьи двери, Гиберти обнаруживает поистине удивительную изобретательность. Невольно создается такое впечатление, что он компонует легко, без особых усилий, хотя на самом деле каждый из рельефов являлся плодом долгой и усидчивой работы. Особенно поражает, как искусно он объединяет разновременные эпизоды и насколько богат его репертуар различных мотивов движения. Внимательно разглядывая рельефы, находишь в них множество прелестных деталей, подсказанных жизнью и совсем неожиданных. Но в целом Гиберти остается и в этом, самом «ренессансном» из своих произведений, верным юношеским навыкам ювелира и своему тяготению ко всему изящному и мелодичному. Его мало привлекает индивидуальный облик человека и возможность выразить в нем определенный склад характера. Поэтому в его рельефах тщетно было бы искать воплощения нового гуманистического идеала человека. Миловидное и внешне красивое обычно стирают грани индивидуального.
Вероятно, без открытия Брунеллески и без советов Альберти Гиберти никогда не смог бы дать столь смелые перспективные решения, какие мы находим в рельефах Порта дель Парадизо. Однако перспективу он понимает более свободно, более «эмпирически», учитывая меняющуюся точку зрения зрителя. Перспективная система Брунеллески должна была ему казаться слишком жесткой, несколько механистичной. Он сознательно не соблюдает единую перспективную точку зрения для всех рельефов, а строит композиции отдельных рельефов под своим углом зрения. Он учитывает, что рассматривающий двери зритель не будет стоять на одном месте, а будет находиться в движении. Поэтому он разрабатывает свои композиции гораздо свободнее, чем это сделали бы Брунеллески и Альберти. Далеко не всегда линии сходятся строго в одной точке, нередки случаи оптических деформаций. Такое свободное обращение с перспективой хорошо вяжется с «журчащим» рассказом Гиберти, изобилующим вставными эпизодами.
Искусство Гиберти — совсем особый случай в истории кватрочентистской художественной культуры. Если бы мастер выполнил только вторые двери баптистерия, ему следовало бы отвести место, как и Лоренцо Монако, среди запоздалых тречентистов. Но на этом Гиберти не остановился. Муж многоопытный, он сумел учесть те сдвиги, которые произошли не по его инициативе во флорентийском искусстве второго-третьего десятилетия XV века. Отсюда его приобщение к новым, реалистическим веяниям. Однако, в отличие от Донателло, Гиберти никогда не порывал с прошлым, с традициями «мягкого стиля». Так родился уникальный симбиоз из элементов поздней готики и раннего Возрождения. Было бы неверно характеризовать Гиберти как «консерватора». Он развивался хотя и медленно, зато чрезвычайно последовательно и целеустремленно. Он хотел остаться самим собой, но хотел и «не отстать от века». Хотел сохранить лицо ювелира, более всего ценившего изящество и добротность работы и добивавшегося особой мелодичности в композиционных построениях и певучести линий, но хотел и «подражать природе, насколько это было в его силах». Тут ему пришлось усвоить основы нового перспективного мышления, неотделимые от рождавшегося на его глазах нового, реалистического искусства. Так, Гиберти, оставшись самим собою, незаметно занял место среди Брунеллески, Донателло и Мазаччо, хотя он намного им уступал в смелости и монументальности художественных решений.