ФРАУЭНКИРХЕ

Символ города – позднеготическая Фрауэнкирхе.

Фрауэнкирхе (нем. Frauenkirche), официальное название нем. Der Dom zu Unserer Lieben Frau (Собор святой Богородицы) — самый высокий собор в Мюнхене. С 1821 года главная церковь вновь созданного архиепископата Мюнхен-Фрайзинг.
Строительство собора было начато в 1466 году и закончено в 1525 году (1466—1492 архитектор Йоргом фон Хальсбахом, известный также как Гангхофер). Собственно сам собор был построен быстро, а вот башни были достроены почти столетие спустя.
В соборе могли найти себе место до 20 000 прихожан, в то время как на момент окончания строительства население Мюнхена составляло всего 13 000 человек. В наше время собор вмещает около 4000 человек сидя, благодаря установленным там в последние годы лавкам для прихожан.
Однако внутри собор не производит впечатления огромного сооружения, так как 22 колонны, поддерживающие крышу, создают иллюзию значительно меньшего пространства.
Высота собора составляет 99 метров. По решению референдума, состоявшегося в 2004 году, в Мюнхене временно запрещено строить здания выше Фрауэнкирхе, то есть выше 100 метров.
Одна башня выше другой на 12 см. По первоначальному замыслу их должны были венчать шпили как у Кельнского собора, но из-за нехватки денег возвели купола, стилистически не соответствующие собору.
Длина собора - 109 м, ширина - 40 м. Внутреннее убранство трехнефной церкви было частично утрачено во время Второй мировой войны. Сохранились великолепные скамьи хоров, выполненные Эразмом Грассером в 1502 году, гробница Людвига IV Баварского из черного мрамора, алтарь св. Андрея и картины Яна Полака. Хотя богатый готический интерьер собора был частично уничтожен, частично вынесен еще в эпоху контрреформации.
В крипте похоронены представители династии Виттельсбахов (нем. Wittelsbach), правивщей в Баварии и Пфальце
Церковь представляет собой бедное украшенное, но больших размеров кирпичное здание. Она пятинефная, зальной системы, без трансепта, но снабжена хоровым обходом и двумя западными башнями. Ее вдвинутые внутрь контрфорсы и по продольным сторонам обратились в ряды часовен необычайной высоты. На их восьмигранных столбах без капителей покоятся служебные колонны, которые разветвляются в богатые сетчатые своды. Строгая, но светлая церковь типична для баварского кирпичного стиля XV столетия.

Teufelstritt, отпечаток дьявола. По легенде строитель церкви заключил сделку с дьяволом, что в церкви не будет окон, а дьявол поможет построить здание. Но дьявол был обманут умным архитектором. Церковь была уже освящена и дьявол мог стоять только около входа, а с этого места окна не были видны из-за колонн. Дьявол в бешенстве топнул ногой и оставил отпечаток, где у пятки виден след хвоста.

Алтарь.








Потолок.


Орган.








Гробница императора Священной Римской империи Людовика IV работы Hans Krumpper.






Алтарь св. Андрея.



Статья из журнала GEO, №12, 2006 г.

Собор Баварской Богоматери
Символ Мюнхена – собор Фрауенкирхе. Никто не откажет ему в величественной и холодной готической красоте. Но мюнхенцы предпочитают другие церкви.
Останки баварских архиепископов покоятся в крипте мюнхенского кафедрального собора Фрауенкирхе. В сводчатом помещении под алтарной частью по традиции хоронили священнослужителей и аристократов.
"Здесь как-то голо!", – испуганно шепчет какая-то туристка мужу. Она скептически оглядывает массивные колонны собора Фрауенкирхе, пока ее взгляд наконец не останавливается на длинном облачении Райнхарда Беренса. Смотритель собора Беренс уже знает, что за этим последует – женщина подойдет к нему и задаст классический вопрос: «Это что, протестантская церковь?» В этом вопросе слышится явное разочарование.
Почему мюнхенский собор Фрауенкирхе выглядит таким чопорным? Почему люди избегают заходить в храм, который считается символом города? Местные католики предпочитают храмы поуютней, да и мало кому из туристов по нраву его аскетичность. Райнхард Беренс терпеливо объясняет, что не все католические храмы в Баварии построены в стиле барокко. Что его собор не похож на нарядные церквушки с игривой лепниной и росписями на потолке, с ангелочками, с высокими алтарями и сверкающими дароносицами.
Фрауенкирхе – это бескомпромиссная готика. Чистая, надменная, ясная. А к ней в избалованной барокко Баварии не привыкли. Когда пройдешься по нарядной улице Кауфингерштрассе с ее роскошными магазинами, а потом неожиданно окажешься под гулкими и пустынными сводами собора, становится не по себе.
Готика – это величие пространства, строгость линий. Главный собор города возвели в эпоху средневековья, хотя в его архитектуре уже чувствуется приближение Возрождения. Массивность сооружения смягчают купола-луковицы – «романские шлемы». Собор строили на протяжении 26 лет и освятили в 1494 году, незадолго до начала Реформации. Тогда же в Баварии был основан первый университет, а в Мюнхене напечатана первая книга.
Фрауенкирхе – один из последних памятников эпохи, когда Западная церковь была единой. Это лаконичный и суровый храм. Средства тут подчинены цели, в отличие от иезуитского барокко, где цель принесена в жертву средствам. Строгий набожный дух средневековья не терпел вычурности и оперных эффектов.
Барочную музыку исполнять здесь невозможно. Из-за мощного эха звуки сливаются, и получается какофония. «Бах у нас бьет по ушам», – улыбается регент. Акустика во Фрауенкирхе такова, что за музыкальными произведениями с быстрым темпом «пространство просто не поспевает». Но стоит зазвучать грегорианским хоралам или мессе Моцарта, становится ясно, на что способна здешняя капелла. Когда горят бесчисленные свечи и от ладана густеет воздух, в этих стенах ощущаешь незримое присутствие Святого Духа. В такие мгновения раскрывается истинная сила собора, красота церковной службы, будто ты перенесся в Венецию ХVII века, в знаменитый собор Святого Марка.
В певческой школе при храме учатся 300 детей. В соборе, где служил капельмейстером Орландо ди Лассо – великий композитор Возрождения, недопустимы фальшивые ноты. Для регента Ниса это искусство, а не ремесло. А коли прихожане не способны держать высокую певческую планку, то пусть лучше помалкивают.
Во Фрауенкирхе не заигрывают с паствой и не укорачивают службы. Доминиканцы или иезуиты из других католических храмов Мюнхена вольны гоняться за своими прихожанами. «Мы не ждем аплодисментов. Храм – это не балаган, – говорит церемониарий Антон Хеклер. – Месса во Фрауенкирхе – пример для подражания». Здесь служат по всем канонам. Ведь если в каждом храме будут действовать по собственному усмотрению, что станет с единством церкви?
Хеклер, внешне смахивающий на известного американского актера Джина Хэкмана, включает свой ноутбук и начинает подсчитывать, во что обойдется приходу причастие 400 верующих. Хеклер – режиссер и постановщик в одном лице. Он определяет, кто из служек вынесет покров на чашу, а кто споет «Верую». Он следит за всем – от выбора сосуда для облаток до драпировки риз. Он выговаривает причетникам за джинсы, торчащие из-под стихарей, а чтецам за плохую артикуляцию.
Хеклер ратует за продолжение реформ католической церкви, которым 40 лет назад положил начало II Ватиканский собор. Увы, «косному сознанию непонятен возвышенный блеск благородной простоты». Скажем, облачение священников в обычных церквях по-прежнему смахивает на какой-то аляповатый нагрудник. Во Фрауенкирхе священники носят скромное одеяние.
Мюнхенцев сочетание готики и современных тенденций заводит в тупик. Хоры во Фрауенкирхе, по их мнению, расположены слишком низко, алтарь недостаточно пышно украшен, а кресло епископа совсем не похоже на трон. Даже кафедры, с которой должны звучать берущие за душу проповеди, здесь нет.
Была бы на то воля самого Хеклера, он пошел бы еще дальше. Убрал бы из собора скамьи, которые только препятствуют единению верующих: пусть прихожане стоят во время богослужения. Преломлял бы настоящий хлеб вместо облаток и причащал бы евхаристическим вином не только духовенство, но и всех верующих, как в обрядах древней церкви. (Прим. Причем тут древняя церковь. Все это исполняется в наших православных церквях.) Но тогда, опасается он, к ним вообще перестанут ходить. Мюнхенцы и без того редко заглядывают во Фрауенкирхе. По воскресеньям в соборе, рассчитанном на 20 тыс. человек, набирается от силы 100–200 прихожан. Вечерню служат в крохотной часовне для 15–20 старушек. При этом баварское телевидение транслирует в прямом эфире главные мессы. Так что Вольфгангу Хуберу, настоятелю храма, хватает забот и с их подготовкой, и с визитами международных делегаций. В конце концов, Фрауенкирхе никогда не была «народной» церковью. Она – символ герцогской власти.
Начиная с XVI века здесь венчали и хоронили правителей Баварии, герцогов Виттельсбахов. На площади перед собором набирали войско, а настоятелей Фрауенкирхе назначал сам герцог. Собор верой и правдой служил власти, его могучие своды и мощные башни, устремленные в небо, были символом непобедимости баварских правителей. Уже его предшественница Мариенкирхе, возведенная на этом месте в XIII веке, была домовой церковью герцогов.
Простой же люд молился в церкви Святого Петра – любимом в народе и самом старом храме города. Мюнхенцы до сих пор не могут смириться с тем, что он остается в тени привилегированной Фрауенкирхе.
Каждому, кто разглядывает старые гравюры, обязательно бросается в глаза «светскость» собора. Надгробие Людвига Баварского – самого знаменитого представителя Виттельсбахов за все 8 веков существования рода, воздвигли прямо перед главным престолом, почти загородив его. Да еще водрузили сверху национальный флаг Баварии.
Окончательно «придворным» собор стал при суровых и набожных баварских курфюрстах эпохи Контрреформации. Максимилиан I, ярый католик и лютый враг протестантов, умел ловко объединять религию с политикой. Он даже повелел перенести статую Мадонны, символ собора Фрауенкирхе, с алтаря на центральную площадь Мюнхена (теперь она называется Мариенплац). А величественную бронзовую фигуру Богоматери, установленную у стен своей резиденции, объявил святой заступницей Баварии. Мадонна превратилась в политическое оружие дома Виттельсбахов. В самом соборе Максимилиан приказал возвести мрачный памятник из черного мрамора и темной бронзы – императорский кенотаф, символическую усыпальницу герцогов. Фигуры закованных в латы рыцарей и изображения черепов выглядели устрашающе и вселяли ужас в верующих. Над монументом возвышалась мощная триумфальная арка – символ единения небесной и земной власти.
Так что собор Фрауенкирхе был и остается церковью для властей предержащих. Вплоть до 1952 года все баварские епископы происходили из аристократических дворянских семей. Для жителей Мюнхена собор всегда олицетворял союз трона и алтаря. Вот почему горожане никогда не считали Фрауенкирхе близким им по духу.
Когда монахиню Йолант у Вайс из ордена Сестер Святого Семейства после 27 лет служения в городке Партенкирхен перевели в Мюнхен, ее насторожило, что на паперти Фрауенкирхе никогда не играют дети. В своем альпийском городке она каждый год готовила к первому причастию 60 малышей. А в огромном прославленном соборе всего 400 прихожан – самый маленький приход в Мюнхене. И роста не предвидится: только 29 прихожан моложе 18 лет. Большинство – старики, живущие в приюте недалеко от собора.
За ними-то и ухаживает сестра Йоланта. А еще она навещает 96-летнюю фрау Бауер. До войны та жила хорошо, работала во Дворце Правосудия, но в 1945-м ее дом разбомбили, и ей дали квартиру неподалеку от Фрауенкирхе. Фрау Бауер совсем высохла – невесомая как пушинка. В ее комнатке на комоде стоит фигурка Божьей Матери с младенцем Иисусом.
Сестра Йоланта аккуратно чистит для старушки мандарин – только половинку, чтобы другая не засохла. Фрау нравится вечно повторять одно и то же: «Когда-то начальник сказал мне: «Девушка, будь проще, и люди тебя полюбят». Но ведь не каждый это умеет!»
Слова эти – вроде жизненного итога, звучат почти как молитва. Сестра Йоланта Вайс терпеливо слушает бормотание фрау Бауер, думая о том, что возможно и заносчивой церкви Фрауенкирхе стоило бы прислушаться к мудрому совету…

Вольфганг Михал